Алла Сигалова ответила на вопросы читателей,  во вторник, 17 февраля.

- Начнем с предстоящей премьеры.

- 4-5-го марта в Центре Мейерхольда «Бедная Лиза» на музыку Десятникова. Чулпан Хаматова, Андрей Меркурьев.

- Это будет музыкальный спектакль?

- Это то, что на Западе принято называть театром движения. То направление, которое у нас в России практически отсутствует.

- То есть слов вообще не будет?

- Невербальный театр.

- Тем более неожиданно в этом спектакле увидеть достаточно известную драматическую актрису Чулпан Хаматову. Вы режиссер этого спектакля?

- Я хореограф.

- У пластических спектаклей бывают режиссеры?

- Хореограф – это и есть режиссер. Это человек, который вбирает в себя и функции режиссера, и функции постановщика движения.

- Сложно, наверное, работать с драматическим материалом и с драматическими актерами?

- Нет, абсолютно не сложно. Как может быть сложно? У меня профессия такая. А с кем же мне работать? Я же не дрессировщик, с обезьянками не работаю. Я работаю с актерами.

- Меркурьев – балетный человек?

- Еще неизвестно, с кем сложнее.

- А почему?

- Потому что у балетного человека есть свои штампы, свои представления, часто далекие от драматической структуры понимания театра. А у драматических актеров, может быть, не совсем есть умение владения формой.

- А движение?
- Форма это и есть движение.

- Чулпан, мне кажется, человек подготовленный в плане движения. Во-первых, она молодая, двигается еще хорошо. Я ее видела в спортивных телевизионных проектах. Она очень пластичная девушка. Это действительно так?

- Я думаю, что любой талантливый актер умеет выражать и телом тоже. А бездарный актер что так бездарен, что так бездарен. Поскольку талантливая актриса Чулпан Хаматова талантлива и в вербальном театре, и в невербальном театре. Она просто талантлива. Это очень просто.

- Но это не балет?

- Нет, конечно. Это театр движения.

- Вы закончили Вагановское училище?

- Да, я закончила Вагановское. Но я еще закончила режиссерский факультет ГИТИСа.

- Вы начинали как классическая балерина.

- Я как постановщик никогда не была в рамках классического танца. Я сразу же начала заниматься каким-то совершенно другим звукоизвлечением в хореографии. Классический танец – это где-то далеко от меня.

- А современный танец? Вы следите за тенденциями современными?

- А что вы называете современным танцем?

- Появляется брейк, хип-хоп. Это можно увидеть на дискотеках, в ночных клубах, музыкальных клипах.

- Конечно, существует мода.

- Особенно в современных танцах. В балете, наверное, очень трудно что-то добавить.

- Вы все время путаете. Классический балет, современная хореография, танец как эстрадное направление. Мы сейчас о чем?

- Мы говорим обо всем.

- Обо всем невозможно говорить.

- В новом спектакле больше какой хореографии?

- Моей.

- Она совмещает что?

- Она ничего не совмещает. Это есть мой язык. Мой, выработанный годами, генами, воспитанием, благодаря людям, которые со мной общались и которые меня растили. Выработался свой хореографический язык.

- Вы свой язык чем-то дополняете, какими-то новыми «словами»?

- Обязательно.

- А откуда вы их черпаете?

- Мир огромен. Это и живопись, и фотография, и музыка, и фильмы.

- На дискотеки ходите, чтобы посмотреть эти современные движения?

- Я не люблю самодеятельность. Поэтому зачем мне ходить на дискотеки, когда я могу увидеть талантливых профессиональных людей? Нет, я не люблю дискотеки.

- Ночные клубы?

- Нет, что вы. Я рано ложусь спать, у меня жесткий режим.

- И репетиции сейчас с утра до вечера?

- Они всегда с утра до вечера.

- Я прочитала в одном из интервью, что вы проводите почти каждый день с утра до вечера в репетиционном зале.

- Да. Это такое абсолютно мое место. Утром приходишь в зал и вечером выходишь из него. Такая профессия.

- О какой профессии вы мечтали в детстве?

- Только о танцах всю жизнь мечтала. Сколько себя помню, мечтала только танцевать.

- И ничего более?

- Ничего более. Но я так всю жизнь и живу. В результате я все время танцую.

- Читатели спрашивают. Вы жесткий человек в жизни?

- Мы про что говорим – про быт или танец?

- И там, и там.

- Нет, и там, и там я разный человек.

- В репетиционном зале?

- В зависимости от ситуации, в зависимости от предлагаемых обстоятельств, в зависимости от материала, который я репетирую. Очень много моментов, которые влияют на необходимость быть жесткой или не быть жесткой.

- Накричать можете на своих учеников?

- Что такое кричать? В каком смысле кричать? Просто вибрацию голоса осуществлять? Они от меня питаются, артисты. И они реагируют на тембр моего голоса, говорю я шепотом или говорю каким-то низким голосом. От всего зависит. Все является составляющим атмосферы репетиции. Если мне нужно кричать для того, чтобы актера возбудить, если это сейчас ему необходимо, я вынуждена это делать. Если ему нужно, чтобы я шептала или пела в этот момент, когда я с ним репетирую, значит, я это делаю. Это только предлагаемые обстоятельства.

- Балерин же дрессируют.

- Правильно. Но я как-то привыкла уважать людей, с которыми я работаю. С тех, кого я не уважаю, я просто с ними не общаюсь. А если я уважаю человека, я не могу его ни унизить огульно, непонятно в связи с чем, ни обидеть. Невозможно работать в атмосфере, когда кто-то кого-то терзает. Только на любви может произрасти что-то важное.

- Просят рассказать о ваших преподавателях. Читатель пишет о своей 6-летней дочери. Просилась ходить на танцы. Записали ее в танцевальную школу. Через две недели занятий и крика хореографа-женщины ребенок напрочь отказался идти в эту школу.

- Нас с детства воспитывают в достаточно жесткой системе. Такая абсолютно палочная дисциплина, абсолютно солдатский режим. И это нормально, потому что дети и взрослые вынуждены преодолевать себя, преодолевать свое «не могу» и «не хочу», свою боль, травмы.

- В прямом смысле боль?

- А как же, конечно. Поэтому для того, чтобы человеку помочь, иногда нужно применять очень жесткие методы. И особенно в учебных заведениях методы сверхжесткие. И если ребенок не выдерживает, то, конечно, его надо забрать и не мучить. С другой стороны, только пройдя через это, можно научиться что-то делать, преодолевать себя и получить какую-то жесткую дисциплину. А любая профессия связана с жесткой дисциплиной. Особенно наша профессия. Профессия, которая связана с тяжелым физическим трудом. А что касается педагогов, у меня были гениальные педагоги. Это самые дорогие мне люди. Это Наталья Михайловна Дудинская, Ирина Георгиевна Генслер, еще целый ряд педагогов, которым я благодарна и буду всегда помнить о них, бесконечно благодарить. И это были люди очень жесткие.

- А на Чулпан Хаматову вы кричали?

- Если человек никогда не говорит «я устала», никогда не говорит «ой, я не могу», какой смысл мне на него кричать? Я уже целую лекцию прочитала, что такое крик и что такое репетиция. Актриса и профессионал такого уровня работает, как лошадь. Когда ты общаешься с профессионалами, такого уровня разговоры… Другим занимаешься.

- И с ней тоже репетируете сутки напролет каждый день?

- Я вообще иногда не понимаю, как она выдерживает. Сегодня мы репетировали с 10, потом она побежала на репетицию Шукшина, потому что там вводы в Театр наций. Вечером в 6 часов она придет на репетицию ко мне, а потом у нее еще Фонд больных детей. И потом еще ночью может быть съемка. А на следующий день она приходит опять в 10 утра. И это вот так.

- Вы вспомнили «Рассказы Шукшина». Спектакль сделан безупречно. Очень часто премьеры грешат тем, что не доведены до блестящего звучания. То есть там есть шероховатости, которые со временем уйдут, но поначалу допускаются.

- Это нормально.

- Но то, что ребята сделали благодаря Жене Миронову, Чулпан Хаматовой, там просто идеально с самого начала. И там видно, какая большая работа за всем этим стоит, именно репетиционная работа. Наверное, это такая школа.

- Я думаю, Чулпан вообще так живет. Она такой человек, который занимается только своим делом, отдает этому всю себя, все свое время, и по-другому жить не может. Такой же Женя Миронов.

- У вас скоро день рождения.

- Да, есть такой момент.

- Вы родились в последний день зимы. Как будете отмечать?

- Я никак не отношусь к своему дню рождения. Я совершенно не зацикленный на себе человек. Для меня это самый обычный рабочий день, такой же, как и все остальные. Единственное, что я знаю, что мой день рождения это праздник моей мамы. Поэтому свою маму я благодарю, звоню, прихожу, дарю подарки. Потому что это ее день.

- Мама в Москве живет?

- В Ленинграде. Я уеду в Ленинград, конечно, ее поздравить.

- То есть вы на свой день рождения поедете к маме?

- Маму поздравлять, конечно.

- А какие подарки любите получать? Наверное, столько вам всего надарили за творческую жизнь, и не по случаю дня рождения, а просто по случаю премьер, блестящих спектаклей, что удивить трудно.

- Знаете, банально будет, наверное, сказать, что иногда один цветочек или маленькая конфетка, зажатая в детском кулачке, гораздо больше приносит счастья, чем какая-нибудь шуба из песца или чернобурой лисы. Все не так просто в жизни, и наше восприятие – очень сложная штука.

- Читатели вам признаются в любви. И не только мужчины, но и женщины. Вы идеал женщины – умная, красивая, талантливая. Как вы справляетесь с трудностями, когда хочется выть от безысходности и постоянно наваливающихся проблем? У вас такое бывает?

- Конечно.

- Что вы делаете? Как вы себя мобилизуете?

- Очень просто. Встаю, чищу зубы и иду на работу.

- Не распускаетесь?

- О чем вы говорите! Даже мысли об этом нет. Я не знаю слово «депрессия». Я считаю, что какие-то перепады настроения – это просто распущенность. Надо держать себя в руках и вести себя прилично, как подобает нормальному взрослому, серьезному человеку.

- А как же эмоции? А если эмоции просто переполняют?

- Ну и держите их при себе. Если это эмоции любви, можно подойти, обнять любимого. Если это эмоции горя, то можно закрыться и поплакать.

- А если огорчение, досада, обида?

- Жизнь – это же не сплошной фитнес где-то в Майями.

- Надо стоически к трудностям относиться?

- Из этого и состоит наша жизнь.

- Хотелось бы узнать ваше мнение как профессионала о творчестве Анастасии Волочковой. Говорят, что и по росту, и по каким-то еще данным в балете она оказалась чуть ли не случайно.

- С удовольствием отвечу. Волочкова, действительно, когда училась в училище, подавала очень большие надежды. Потому что она очень хороша, у нее прекрасные данные. Наша работа связана с бесконечным преодолением и с невероятной дисциплиной. Наверное, Настя выбрала себе тот путь, по которому она сейчас идет. За это нельзя осуждать. Каждый человек выбирает себе путь. Ее путь такой. Мы только должны радоваться, что она иногда появляется в красивых туалетах.

- Это шоу-бизнес?

- Почему? Она много танцует и у Григоровича в Краснодаре. Я не большой специалист и эксперт по творчеству госпожи Волочковой. Я просто вижу, что она очень красивая женщина. И я видела ее, когда она заканчивала училище, в спектаклях Мариинского театра, когда она была еще совсем молодая, и  хороша. Она и сейчас хороша невероятно. Есть великие балерины, которые занимаются действительно классическим балетом. Это и Ульяна Лопаткина, и Диана Вишнева. Есть великие балерины, танцовщицы, которые занимаются только современной хореографией. Это, допустим, ушедшая недавно со сцены, но периодически возвращающаяся на нее Ана Лагуна или Сильви Гилем, которая приедет к нам на гастроли. Великая французская танцовщица и балерина. Каждый выбирает себе путь. И мы не вправе осуждать. Мы только радостно можем воспринимать.

- Правда ли, что закулисный мир танцев не менее жесток, чем мир шоу-бизнеса? Сталкивались ли вы с подобными проявлениями?

- Я живу такой отгороженной от всех жизнью. Я не знаю, что там происходит. Меня никогда ничего не касается. Я живу вне интриг. Наверное, вокруг меня что-то происходит. Но поскольку я прихожу и репетирую, я ни с кем не перетираю всякие слухи и интриги. Мне это неинтересно, у меня нет времени на это. Поэтому я не очень в курсе.

- Мир балета, по-моему, весь соткан из интриг.

- Если вы это знаете, то, пожалуйста, рассказывайте.

- О вас я никаких сплетен не слышала ни в связи с какими-то интригами профессиональными, ни в связи с какими-то приключениями в личной жизни. Как это вам удалось?

- Что касается профессии, я просто занимаю какую-то такую нишу. У меня есть своя пещерка, на которую никто не претендует. Своя ниша, своя зона, своя территория, своя планета, если широко говорить, где я одна. То, что делаю я, не делает никто в этой стране. Поэтому мне очень легко и спокойно. Может быть, кто-то и говорит что-то обо мне, но это все проходит мимо меня.

- То есть секрет любого успеха – это создать какую-то свою нишу, где никто не будет с тобой толкаться, вытеснять тебя?

- У всех разные пути к успеху. Кто-то делает себе успех путем скандалов, сплетен, каких-то интриг. Кто-то делает себе карьеру, бесконечно снимая и выжимая майки потные, вытирая кровавые ноги (танцовщики). Кто-то делает себе карьеру, получая в мужья какого-нибудь продюсера или олигарха. У всех разный путь.

- Ваш рецепт успеха в чем заключается?

- То есть трудолюбивыми?

- Быть честными. Просто честно относиться к работе.

- Нет, честными.

- А добросовестными?

- Почти одно и то же.

- То есть работать на износ. Не надо толкаться локтями, тратить силы, энергию на те же интриги.

- Я никому не даю рецептов. Почему не надо? Если кому-то это надо, пускай это делает. Кому-то для того, чтобы чего-то достичь, надо толкаться руками, кому-то давать в морду, на кого-то наговаривать, на кого-то писать кляузы. Если кому-то это нужно для того, чтобы достичь чего-то, ради бога. Каждый выбирает себе форму существования.

- Как вам работалось в качестве члена жюри шоу, где звезды пробуют себя в качестве танцоров? Как вы думаете, может ли неподготовленный хореографически человек за короткий период научиться танцевать?

- Танцевать в профессиональном смысле не может. А то, что показывали, люди делают действительно большие успехи. При желании - можно. Весь мир танцует. Огромное количество людей ходят в клубы, занимаются танцами. Это не значит, что они научатся профессионально танцевать. Но они просто научатся танцевать. И это прекрасно.

- И получать удовольствие.

- И получать удовольствие, и заниматься красивым делом. Поэтому мне этот проект безумно нравится. Потому что, во-первых, после этого проекта открываются и открываются какие-то новые клубы, куда люди приходят танцевать. Люди захотели танцевать. Потому что увидели, что это красиво, что независимо от того, толстый ты, худой, 50 тебе лет или тебе 18 лет, ты можешь это делать успешно и в свое удовольствие. Что еще может быть прекраснее?

- На ваш взгляд, обычному человеку что лучше? Сейчас в фитнесах есть разные направления  - латинос, ирландский танец, много чего. То есть танец оздоровительного характера. Куда лучше записаться?

- Смотря какую задачу преследовать.

- Для здоровья.

- Тогда надо идти в фитнес. Если для радости танцевания, то надо идти в клуб и танцевать.

- В какой?

- В какой угодно. Есть масса танцевальных клубов. Если нужно пофлиртовать, можно пойти в клубы танго и там заняться какой-то своей личной жизнью и каким-то личным возбуждением. Это замечательная вещь.

- Есть такие клубы танго?

- А как же! Во всем мире.

- И у нас?

- И у нас есть.

- Где танец, знакомство, флирт?

- Нет, нигде не написано «приходите к нам пофлиртовать». Но в танце как только к тебе подходит мужчина, у тебя начинается некая химическая реакция. Ты уже взаимодействуешь с мужчиной, а мужчина с женщиной. Прекрасное возбуждение для какого-то гормонального всплеска. Танец – это прекрасная вещь.

- В чем разница между латиноамериканскими танцами и ирландскими? Я не имею в виду пластику, а по воздействию на какие-то органы.

- В ирландском танце в основном работают ноги при жестком корпусе. В латинских танцах работает все до последней клеточки. Кому что нравится.

- Сейчас в фитнесе танцевальные направления более популярны, чем силовые.

- Я люблю, например, качаться. Я прихожу в фитнес качаться.

- А вы ходите в фитнес?

- Да, я хожу в фитнес.

- Качаться?

- Да.

- Находите для этого время?

- Да.

- Вам недостаточно репетиционного зала?

- Недостаточно.

- И как часто вы ходите?

- Если получается, то 3 раза в неделю. Если еще лучше получается, то каждый день. А если не получается, то не хожу.

- А бассейн?

- Бассейн я не очень люблю, но заставляю себя.

- Когда вы увидели Чулпан в первый раз? Расскажите, как это произошло, и почему родилось решение взять в проект именно ее?

- Очень хороший вопрос. Когда увидела ее в первый раз? Когда после фильма, по-моему, «Лунный папа» ее взяли вести первый или второй выпуск «Старые песни о главном». Тогда я ее первый раз увидела, совсем еще ребенком. Наверное, она тогда уже закончила театральный институт. Идея соединить меня и Чулпан вообще принадлежит Галине Борисовне Волчек, которая пришла ко мне на спектакль «Ночи Кабирии» вместе с Чулпан. После спектакля мы сели, и Галина Борисовна вкладывала мне в мозжечок, что я обязательно должна найти материал для того, чтобы придумать какую-то историю и соединиться в работе с Чулпан. И вот с ее легкой руки мы работаем.

- А кто придумал историю, кроме Карамзина?

- Историю придумал Десятников. Леша Горевой записал, как музыкальный руководитель записи, диск, принес мне. Я его взяла, послушала.

- А героиня была уже где-то на подсознании?

- Да, конечно. Сразу было понятно, что это Чулпан. И сразу было понятно, что это Андрюша Меркурьев, которого я обожаю, поклонницей которого я уже давно являюсь. Я счастлива, что с ним работаю.

- Оба востребованные артисты. Наверное, сложно было их график менять?

- Сложно – это не то слово. Я только что получила от Андрея сообщение, что 20-го числа у него премьера, что эти несколько дней до 20-го числа он будет готовиться к премьере в Большом театре, которая на него свалилась, потому что заболел основной исполнитель.

- А какая премьера?

- Это будет замечательный спектакль «Урок», в котором Андрюша будет танцевать главную мужскую партию.

- Спрашивают, не планируете ли вы привезти этот спектакль в Ригу?

- Мы очень ждем наши гастроли в Ригу. Мы обязательно приедем в Ригу. Я думаю, что это будет осень следующего театрального сезона.

- А почему именно в Ригу?

- Это будут гастроли театра, где делается «Бедная Лиза». Почему в Ригу? Потому что Рига – родной мне город, где я живу часто, много и долго.

- А как вы умудряетесь жить между Москвой, Ригой и Ленинградом?

- Большую часть времени я провожу, конечно же, в Москве. Хотя было время, когда большую часть времени я проводила в Риге.

- А дом где?

- Дом в Ленинграде, у мамочки. Дом в Москве и дом в Риге.

- Дети - сын и дочка?

- У дочери свой дом в Москве, сын, слава богу, пока живет со мной, но посмотрим, как жизнь сложится.

- Сыну сколько лет?

- 14.

- Вы рассказываете в интервью, что много ему уделяете времени.

- Стараюсь.

- А дочка чем занимается?

- Она дизайнер, работает,  как мне кажется, в одном из лучших дизайнерских бюро Москвы.

- Дизайнер одежды?

- Нет, ни в коем случае. Она дизайнер интерьеров.

- Оформляет интерьеры?

- Да, занимается крупными проектами.

- Кризис никак не сказался на этом бизнесе?

- У них пока дела идут хорошо, много работы.

- Сын еще школьник?

- Да.

- Не увлекается хореографией?

- Не просто не увлекается хореографией. Мне удалось его отвратить от хореографии вообще. Он любит кино, футбол и неплохо пишет рассказы. Думаю, что пойдет в журналистику.

- Вопрос от читателя. Часто в машине слушаю радио «Культура», где много интересных программ, и ваша программа «Контрданс» - одна из самых интересных. Расскажите, как вы попали на радио? Был ли у вас раньше опыт творческой работы на радио? И как долго вы планируете на радио радовать слушателей?

- У меня сейчас такая радость в жизни.

- Радио?

- Да. Мне безумно нравится этим заниматься. Я очень увлечена этим своим проектом, который называется «Контрданс». И я очень благодарна Виталию Яковлевичу Вульфу, который на одной из премьер подошел ко мне и сказал: «Аллочка, не хотите ли вы поработать у нас на радио «Культура» и сделать передачу о балете?» Я сказала: «Мечтаю». И с его легкой руки я уже второй год этим занимаюсь. Я очень довольна.

- Вы рассказываете о балете?

- Я рассказываю о танце, о людях балета, танца, о хореографах,