Стартовал новый сезон «Танцев со звездами». И вновь в жюри – единственная женщина-хореограф.

Вы уже познакомились с участниками?
– Нет. Я, как член жюри, стараюсь ни с кем из них не общаться и держусь на расстоянии. Люди замечательные, но мне некогда. У меня много дел и нет времени ходить по коридорам, вести душеспасительные беседы.

– Это не первый сезон «Танцев». Не замылился глаз от похожести шоу?
– У меня нет такого ощущения – разные индивидуальности, композиции. Танцы – моя профессия, мне любопытно все, что с ними связано.

– Были моменты, которые вас как профессионала раздражали?
– Я понимала, на какой проект иду. И никогда не спрашивала с участников как с артистов балета. О раздражении и речи нет. Напротив, были открытия. 

– А участники часто считали, что вы очень жестко их судите…
– Я веду себя еще слишком мягко! 

– Недаром у вас имидж сильного человека, без нервов. Это характер или защитная реакция? 
– Не понимаю, что такое сильный человек. Ненавижу, когда меня так называют. Это стереотип. У нас что ни женщина, то сильная. Мне это ужасно надоело. 

Роль в 20 копеек.

– В том, что вы полюбили балет, – заслуга родителей?
– Как они могли заставить меня что-то полюбить? Думаю, любовь и нелюбовь приходят без чьего-то влияния. Но я росла в хорошей атмосфере, театральной среде. Папа – пианист, мама танцевала в театре комедии. Но существует понятие предрасположенности, когда ребенок изначально направлен в одну сторону.  

– А когда вы заработали любимым делом первый рубль?
– Мне было лет 10. В спектакле «Снегурочка» Мариинского (тогда Кировского) театра я танцевала какую-то птичку. Детям, занятым в постановке, платили даже не рубль, двадцать с лишним копеек. Но деньги в руки не давали. Мы могли пойти в театральный буфет и купить что-то вкусное.

– В балетной среде часто всплывают истории о склоках, конфликтах, кнопках в пуантах… Вы сталкивались с оборотной стороной кулис? 
– Я была вне таких историй. Но объяснение им дать могу. Век танцовщиков очень короток. Сильная конкуренция и диктует накаленные взаимоотношения.

 
     Семья не для плясок.

– Во сколько вы возвращаетесь с работы?
– Часов в одиннадцать вечера, а уезжаю в полдесятого утра. Но как любой человек театра, я не занята от звонка до звонка. Я всегда в работе. 

– Вечером, наверное, нет сил что-то приготовить?
– Когда надо что-то сделать, трачу на это утро, так как встаю рано. Если есть выбор пойти на праздник или домой, точно выберу последнее, потому что меня там ждут. 

– Не любите тусовок? 
– Почему же? Я называю их праздниками. Когда есть возможность провести время бесполезно, люблю это. Но есть обязанность быть рядом с домашними – и бежишь к ним.

– Дома ждут дети?
– Да, я живу с сыном Мишей. Дочь Анна уже отделилась. Она была замужем и благополучно развелась. Продолжает свою личную жизнь.

– А чем дети занимаются?
– Миша учится в школе. Дочь работает дизайнером. Разрабатывает интерьеры квартир. 

– У вас есть общие интересы с дочкой?
– Все, что интересно мне, интересно и ей. И наоборот. Мы с ней плотно общаемся и понимаем друг друга.

– Советы ей даете?
– Не даю, но если спросит, что мне больше нравится, скажу. Не считаю нужным давать советы взрослым детям.

– А выбор профессии вы с ней обсуждали?
– Конечно, я своим авторитетом надавила и увела ее из хореографического училища. И она теперь счастлива. Просто я видела, что в этом у Ани не выдающиеся способности. Она талантлива в рисовании, художественном творчестве. Мне это было сразу понятно, но дочь хотела попробовать, и она это сделала.

– Мишу в каком направлении наставляете?
– На Мишу я ни в чем не давлю, думаю, с мальчиками стоит поступать так. Он развивается совершенно свободно и самостоятельно. Любопытно мыслит, небанально. Хорошо пишет рассказы, эссе. Наверное, пойдет в эту сторону. 

– С детьми у вас, похоже, полное взаимопонимание. А к кому кроме них вы готовы бежать на помощь в любую минуту дня или ночи? 
– Есть близкие мне люди, а есть знакомые, но любой человек из моего окружения, если попросит помощи, знает, что я тут же сорвусь. Иначе и быть не может.

 
– Ваш муж, Роман Козак, был сильной, одаренной личностью. Как уживались два творческих человека в одном пространстве?
– Мы встретились взрослыми людьми и поэтому понимали, как сделать так, чтобы была благодать. Еще одного дубля такой же пары не существует. 

– Вас с мужем познакомил театр?
– Нет, мы встретились у Паши Лунгина (режиссер. – Прим. «Антенны») в гостях. Он собрал друзей, на кухне варили пельмени, сделанные Пашиной женой. И пока мы ждали, когда будет накрыт стол, разговаривали с Ромой. 

– У вас семья была «тихая заводь» или шумный итальянский вариант?
– Я люблю дома тишину, никакой музыки. Нет смысла создавать 
семью, если ты собираешься устраивать бурные пляски. Семья – это защита от всего. Я это знала и об этом мечтала. И наши желания с Ромой совпали.